Спрашивали его, скажем: «Ну, как тебе ливень вчерашний?» А он отвечал: «Нет, я за грибами давно не ходил». Или: «Кутузов, мы купаться идем! Пойдешь с нами?» -- «А? А, да, был у меня один знакомый, мы с ним еще...» -- и умолкал.
Однажды Доктор от нечего делать поспорил с Андрюхой, что ответит Кутузов в очередной раз. Доктор говорил, что ответит про какое-нибудь животное, Андрюха, который был в общем-то не сторонником таких развлечений – что про закат. (Вчера Андрюха опять видел, как Кутузов стоял в коридоре и смотрел в окно) «Кутузов, как дела?» -- спросил Доктор.
Они стояли на каменном полу у подножия винтовой лестницы, по которой в полутора витках от них Кутузов поднимался своими смешными мальчишескими шажками куда-то к переплетению седоватых полос света, бивших в окна башни. «Да вот, паутины что-то развелось, -- негромко и по-домашнему, подойдя к перилам и глядя на них сверху вниз, как вглубь колодца. – А так осень скоро...» -- «Ну, если что, мы в гостиной будем!» -- нашелся Доктор, и они скрылись из виду, производя звуки негромкие, но гулкие. Кутузов же постоял еще минуту-другую, облокотившись на перила и глядя перед собой, пробормотал: «Да, осень». И полез вверх, полупрыгая-полускользя через ступеньку.
А однажды на вопрос Вильки «Сколько времени?» он ответил: «Красный». Правда, потом смутился, как-то весь спрятался лицом и поправился: «Полшестого». Ему почему-то вспомнилось из детства, пыльный заасфальтированный двор и мальчишки. Сначала играли в прятки, и Кутузов забрался в щель между домом и складом, где среди стружек стояли ящики со стеклотарой. Потом ему стало скучно, и он вышел. В прятки уже никто не играл, мальчишки сидели, болтая ногами, на каменной загородке и рассказывали друг другу анекдоты и страшилки. Он подошел. Ему велели ответ на каждый вопрос повторить по десять раз, и он старательно загибал пальцы на руке, отвечая, что течет, если поранишь коленку, что течет, если разобьешь нос, что – если губу... А потом его спросили, на какой свет нужно переходить улицу, и успев повторить ответ три раза, он поднял глаза под дружный хохот. Он был удивлен и озадачен: как же так, что с ним такое? Ведь еще секунду назад он был так уверен, что улицу надо действительно переходить на красный свет... Так что, когда вопрос Вильки застал его врасплох, он был полон памятью о том своем удивлении и не сразу вернулся из того двора, с той стены, из того давнего лета.