Кутузов стоял на пороге своей комнаты в исключительно странной позе: левую ногу он скривил, правую держал обеими руками и, склонившись, с умилением разглядывал улитку, прокладывавшую себе путь по его шлепанцу. Поручик прошел мимо, приглядываясь к дверям других комнат.
Как всегда с утра, если только оно не омрачалось чем-нибудь из ряда вот выходящим, он был в прекрасном настроении.. Только что он по привычке лихо вскочил прямо с кровати в стоящие рядом сапоги, вылил на себя приготовленный с вечера ушат воды и, отфыркиваясь, обтер махровым полотенцем свой крепкий торс от увесистого зада до лохматой макушки.
Из комнаты Вильки послышалось пение, дверь открылась, и появилась хозяйка, улыбаясь чему-то радостно. Рядом за стенкой Сипатый, разбуженный шумом, застонал, просыпаясь, потом оттуда донесся плеск воды и скрежет раскрываемого окна. Замок приветливо встречал утро.
Из Изиной комнаты доносились сковородочное шипение и судорожный возмущенный кашель. Наконец скрипнуло, открываясь, окно, и Изя появился на пороге, всклокоченный, со съехавшим на бок воротничком и в клубах едкого белого дыма. «Опять всю ночь курил над своей бухгалтерией», - подумал Поручик. Помятый, но неизменно воинственно бодрый, Изя присоединился к осмотру, засеменил за Поручиком.
По дороге им встретился Лешка. Он спускался по лесенке со своего чердака, запустив в нечесанные волосы пятерню.
Пробежала Чеширка, на ходу подпрыгивая, играясь с чем-то одной ей известным в воздухе, среди таких же пляшущих солнечных зайчиков. За ней с хохотом несся Чертенок. Чуть не сбив Поручика, с треском вылетел в коридор неустрашимый Рваное Ухо – он предчувствовал поход в лес, за грибами. Следом за ним волочился, весь в тесемочках и бахроме, удобный кожаный рюкзак.
Во дворе мелькнула огромная тень, летающая тарелка приземлилась бесшумно, и из нее выбралась, изливая из глаз потоки набранного за ночь звездного света, Марсианка. Поручик зашагал в гостиную...
----------------------------------------
Он поднял глаза. Встретился с глазами побледневших Лешки и Кузьмы. Колокольчиком зазвенел смех Марсианки: соскочив с забора, та хлопала в ладоши и прыгала вокруг сиявшей, в полной исправности, тарелки. Лешка встряхнул головой, повернул ее медленно и вдруг, как будто что-то сообразив, помчался к Замку. «И чего ж мы тогда так напились-то... – думал Поручик. – Кажется, Дохтур пива притащил...»
Лешка скатился с крыльца, держа в руке несколько листков бумаги. Протянул их Кутузову, спросил:
-- А это тогда как же?
Поручик глянул на бумаги. Это была распечатка рассказа, который он, Поручик, уже читал где-то – про какие-то ужасы в Замке, беспорядок и испорченное настроение...
Кутузов виновато (у него все выходило виновато) развел руками:
-- Текст останется... Текст я изменить не могу. Я ведь и сам, в некотором роде, только... – он не договорил, как Марсианка, подбежав, повисла у него на шее.
-- Кутузов, давай на речку слетаем! – прощебетала она, и потянула его за руку.
Поручик ощупывал карман. Вчера, во время уборки, он задевал куда-то свой любимый перочинный ножик и очень переживал об этом. Теперь он внезапно обнаружил, что ножик привычно оттягивает подкладку. «А уборку провести все равно надо, -- подумал Поручик, повеселев. --Только на этот раз – никакого пива».
-- А как же двойник? – спросил Кузьма. – Его тоже теперь нет?
-- Забудьте про двойника, -- ответил Кутузов и почему-то вздохнул.
Он врал. Где-то в ином круге свернувшегося для него петлей времени он как раз сейчас беседовал с двойником.