своей комнаты в исключительно странной позе: левую ногу он скривил, правую держал обеими руками и, склонившись, с удивлением разглядывал огромную занозу, торчащую из ступни. Поручик прошел мимо, приглядываясь к дверям других комнат.
Сказать, что он был сердит, значит ничего не сказать. Он был взбешен. Только что он по привычке лихо вскочил прямо с кровати в стоящие рядом сапоги и оказался почти по колено в какой-то липкой гадости. Белый столярный клей, налитый туда щедрой рукой, лился из голенищ, образрвывая вокруг целую лужу. В довершение всего сапоги оказались приколочены к полу, и Поручик как был рухнул в эту лужу, извозившись в клею весь, от увесистого зада до лохматой макушки.
Из комнаты Вильки послышался визг, дверь открылась, и появилась хозяйка, вытряхивая из кармашков фартучка целые связки серых копошащихся мышек. Рядом за стенкой Сипатый, разбуженный шумом, застонал, просыпаясь, и тут же раздался визг почище Вильконого, как будто ему отдавили что-то очень важное и нужное. Замок с удивленным возмущением встречал утро.
Из Изиной комнаты доносились беготня и судорожный возмущенный кашель. Наконец скрипнуло, открываясь, окно, и Изя появился на пороге, всклокоченный, со съехавшим на бок воротничком и в клубах едкого белого дыма. Он пытался на ходу влезть в рукава своего извечного короткого пиджака, но те оказались сшиты где-то за спиной. Стреноженный, но непобедимый, Изя присоединился к осмотру, засеменил за Поручиком.
По дороге им встретился Лешка. Он спускался по лесенке со своего чердака, размазывая в нечесанных волосах огромное чернильное пятно.
Пробежала Чеширка, уши прижав, гремя привязанной к хвосту консервной банкой. За ней несся Чертенок в одних панталонах: банка была привязана к хвосту его штанами. Чуть не сбив Поручика, с треском вылетел в коридор прямо сквозь дверь неустрашимый Рваное Ухо и, мелко дрожа, сполз на пол по противоположной стенке. Следом за ним через пролом в двери в коридор начал выплывать огромный, с нарисованной на нем жуткой мордой, воздушный шар.
Во дворе что-то грохнуло, содрогнулась земля. Поручик с Изей приникли к окну. Вся измятая, посреди двора валялась на боку летающая тарелка, из которой выбиралась невредимая, но изрядно злая Марсианка.
Через час, немного успокоившись, обитатели Замка собрались в гостиной. Не было Кутузова, но по привычке никто не обращал на это внимания, пока слова не взял кот Василий. Кратко и сухо Василий изложил, что во время своего обычного ночного обхода он заметил в коридоре фигурку, плотную, невысокую и коренастую, которая крадучись пробиралась от двери к двери. Все зашумели, но тут Гелла подтвердила, что возвращаясь ночью с шабаша, столкнулась в коридоре с Кутузовым, который стоял притаившись и явно к чему-то прислушивался. Все переглянулись, как бы говоря друг другу: «Ого!..»
А Дохтур молчал. Он тоже мог бы сказать, что встречал Кутузова ночью в коридоре, но, говоря начистоту, еще с вечера кто-то подмешал ему в снотворное слабительного, и этого особого обстоятельства Титанушкин разглашать никак не желал.